Дональд Трамп снова пытается вмешаться не только в политику, но и в массовую культуру. На этот раз речь не о гневных постах про рейтинги, а о закулисных разговорах с миллиардерами. По сообщениям СМИ, президент якобы лично уговаривает Ларри Эллисона, крупнейшего акционера Paramount, продвинуть новый фильм франшизы «Час пик», если студии удастся заполучить права через сделку с Warner Bros Discovery.
На бумаге история выглядит почти комично: пожилой лидер сверхдержавы ностальгирует по боевикам и шумным комедиям конца восьмидесятых и девяностых и просит друга-миллиардера воскресить любимый бадди-муви. На деле же это сюжет про слияния медиахолдингов, влияние власти на индустрию и попытку силой ностальгии вернуть Голливуд в прошлое.
Как «Час пик» стал символом эпохи
Оригинальный «Час пик» 1998 года был рисковым экспериментом: голливудская студия свела в одной картине легенду гонконгского экшена Джеки Чана и американского стендапера Криса Такера. На выходе получилось редкое сочетание зрелищных трюков, абсурдного юмора и межкультурных столкновений. Фильм собрал в мировом прокате сотни миллионов долларов и сделал Чана по-настоящему массовой звездой в США.
Сиквел закрепил успех: во второй части ставки выросли, а касса превзошла первую ленту. Зрители шли именно на дуэт, на их химии и бесконечные пикировки держался весь фильм. К третьей части формула заметно устала, критики морщились от повторяющихся шуток и стереотипов, но и она заработала приличные деньги. После 2007 года казалось, что франшиза просто тихо ушла на пенсию.
Периодически Чан и Такер подогревали интерес, намекая в интервью на возможную четвёртую часть. В 2022-м они снова говорили, что ведут переговоры о «Часе пик 4», но дальше разговоров дело не дошло. И вот теперь проект вдруг оказался связан не с решениями продюсеров, а с настроением человека из Овального кабинета.
Трамп, Эллисон и кино по запросу президента
Трамп давно признаётся в любви к старым боевикам и «развязанным» комедиям того периода. В его личном каноне фигурируют картины вроде Bloodsport с Жан-Клодом Ван Даммом, где всё строится на простых мотивациях, зрелищных драках и максимально прямолинейных эмоциях. В глазах президента именно такие фильмы должны снова доминировать вместо супергеройских вселенных и «слишком серьёзных» драм.
На этом фоне желание получить «Час пик 4» выглядит почти логично. Ellison через Skydance и Paramount рассматривается как ключевой претендент на покупку Warner Bros Discovery. Сделка такого масштаба столкнётся с пристальным вниманием регуляторов, и тут, по данным источников, Трамп как бы намекает: меньше «прогрессивных» проектов, больше старой доброй жёсткой развлекаловки, и в идеале — новый фильм с Чаном и Такером.
Именно поэтому история воспринимается не как милый каприз пожилого фаната VHS, а как потенциальное использование политического веса для влияния на контент. Критики видят в этом очередной жест «хочу, чтобы всё было как раньше», только теперь это касается не законов, а сетки релизов.
Фактор Рэтнера и реванш «отменённых»
Отдельный слой конфликта связан с режиссёром первых трёх фильмов Бреттом Рэтнером. После серии обвинений в сексуальных домогательствах он фактически исчез из большого Голливуда: студии публично разорвали с ним отношения. Однако позже Рэтнер всплыл в проектах, связанных с окружением Трампа, в том числе вокруг документального фильма о Мелании.
В этой связке многие видят своеобразный культурный реванш. Режиссёр, которого «отменили», дружеский миллиардер, и президент, критикующий «woke-повестку», — идеальный коктейль для тех, кто считает, что старые правила и старые шутки надо вернуть любой ценой. Для других же это тревожный сигнал: не просто ностальгия, а попытка откатить назад уроки эпохи MeToo.
Может ли «Час пик 4» сработать сегодня
Даже если все юридические и политические пазлы сложатся, остаётся простой вопрос: а нужен ли вообще такой фильм в 2025 году. Джеки Чану уже семьдесят один, Крису Такеру за пятьдесят, и тот уровень физической комедии и безумных трюков, который сделал франшизу культовой, теперь даётся совсем другой ценой.
Фанаты в соцсетях напоминают, что Чан и в оригинальной трилогии снимался далеко не юношей и постоянно травмировался, но тогда это выглядело как дерзость. Сейчас перспективы смотреть, как он снова прыгает с автобусов ради чужой ностальгии, кажутся многим грустными. Плюс свеж в памяти поток неудачных перезапусков, когда любимые герои возвращаются лишь затем, чтобы зритель вздохнул: «лучше бы не трогали».
При этом запрос на сам жанр никуда не делся. Многие открыто говорят, что скучают по тем самым «грязным» бадди-бойевикам без смартфонов, GPS и соцсетей, где конфликт решается не в мессенджере, а в переулке. Вспоминают «48 часов», «Полицейский из Беверли-Хиллз», «Смертельное оружие», первые две части «Часа пик» и мечтают либо о достойном наследнике, либо о новом дуэте молодых актёров вместо искусственного оживления старой команды.
Ностальгия, раса и база Трампа
В поляризованной Америке даже обсуждение комедийного боевика неизбежно превращается в спор о ценностях. Одни пользователи язвят: странно видеть, как политик, опирающийся на электорат, уставший от «разнообразия», так активно тянется к фильму про дружбу чёрного и китайского полицейских, которые учатся доверять друг другу. Другие мрачно шутят, что для него главное — чтобы меньшинства оставались на экране в роли развлекающих фигур.
Соцсети заполонили мемы: от фантазий о том, какой старый фильм он потребует воскресить следующим, до шуток про «лидера, который программирует вечерний сеанс для всей страны». Для кого-то это просто очередной повод повеселиться над «оранжевым боссом», для кого-то — симптом того, как глубоко политика вросла в то, что мы смотрим на стримингах.
Что на самом деле поставлено на кон
По большому счёту вопрос даже не в том, выйдет ли конкретно «Час пик 4». Куда важнее сам прецедент: насколько нормально, что глава государства фактически даёт рекомендации по репертуару крупной студии, завязанной на сложной сделке и регулировании. Да, у президентов всегда были любимые фильмы, но одно дело — личные вкусы, другое — давление на тех, кто контролирует крупнейшие куски индустрии.
Если Paramount действительно поглотит Warner Bros Discovery, Эллисону и его команде придётся решать, хотят ли они, чтобы любой громкий релиз читался как исполнение политического заказа. Если нет — место «Часа пик 4» займёт другой проект. Но уже сейчас очевидно, что старый бадди-муви превратился из лёгкой ностальгии по 90-м в лакмус: насколько мы готовы мириться с тем, что власть не просто регулирует медиа, а пытается прямо формировать наше меню развлечений.
И пока Чан и Такер молчат, фанаты спорят, а студии считают цифры, одна мысль звучит всё громче: ностальгия — это приятное чувство, но превращать её в государственную культурную политику куда опаснее, чем кажется на первый взгляд.