Когда Taiwan Semiconductor Manufacturing Company (TSMC) объявила о многомиллиардной программе строительства заводов в Аризоне, в самом Тайване это сразу вызвало споры. Для одних это способ получить доступ к американским субсидиям и политическому зонтику. Для других – опасный шаг к постепенной передаче ключевых технологий США и ослаблению самого важного стратегического актива острова. Теперь бывший представитель Тайваня при ЕС Рой Чун Ли предлагает ещё одно, более жёсткое объяснение: если бы TSMC не пошла в Америку, Вашингтон со временем был бы фактически вынужден полностью сделать ставку на Intel.
В такой логике аризонские фабрики – это не просто стройка в пустыне. Это страховой полис в мире геополитики. Располагая в США часть передовых мощностей, TSMC не даёт своему главному конкуренту превратиться в единственный национальный чемпион для Белого дома и сохраняет за собой роль ключевого игрока в американской промышленной политике.
Почему TSMC понадобился американский адрес
Список клиентов TSMC почти полностью состоит из американских компаний. Apple, NVIDIA, AMD, Qualcomm и ещё десятки разработчиков зависят от тайваньского контрактного производителя, когда речь идёт о самых тонких техпроцессах. Для них мощность фабрики – это не абстракция, а вопрос выживания продукта. Срыв поставок может означать перенос запуска нового iPhone или потерю лидерства в поколении видеокарт.
Пандемия и рост напряжённости вокруг Тайваня показали Вашингтону, насколько хрупкой выглядит такая схема. Американским политикам пришлось всерьёз моделировать сценарии блокады, санкций или даже прямой военной операции против острова. В соцсетях шутят: «когда вторжение», но за мемами стоит реальный страх. США просто не могут позволить себе ситуацию, при которой доступ к передовым чипам зависит от обстановки в одном узком проливе.
Если бы TSMC наотрез отказалась строить заводы в США, у Вашингтона всё равно оставался бы вариант — резко усилить поддержку Intel. Больше субсидий, гарантированные госзаказы, политическое покровительство – и постепенно Intel превращается в основного поставщика для американских компаний, а TSMC остаётся важным, но внешним, менее защищённым партнёром.
Спор внутри Тайваня: держать всё дома или делиться
Многим на Тайване такая перспектива всё равно кажется лучше, чем любой вывоз технологий. Они напоминают, что США годами критиковали Китай за навязчивое строительство собственных национальных чемпионов, а теперь сами требуют, по сути, экспортировать часть тайваньского. Для этих критиков заводы в Аризоне – это не диверсификация, а уступка стране, которая проводит жёсткую политику «покупай американское» и может менять правила игры в одностороннем порядке.
Но Ли обращает внимание на другую сторону. Если Тайбэй начнёт тормозить зарубежные проекты TSMC или открыто им противиться, это ударит по доверию ключевых клиентов – тех же Apple или NVIDIA. Для них важны не только техпроцесс и цена, но и политическая предсказуемость. Партнёр, который демонстративно не хочет ставить мощности в США, выглядит более рисковым. Тогда Белый дом действительно может решить, что проще пойти ва-банк с Intel, чем жить в постоянном страхе перед кризисом вокруг Тайваня.
После такого разворота вернуть ситуацию было бы крайне сложно. Intel стала бы не запасным вариантом, а главным стратегическим столпом американского полупроводникового суверенитета. TSMC же потеснили бы на позицию внешнего, пусть и высокотехнологичного поставщика. Для Тайваня это означало бы потерю части политического веса, который сейчас строится именно на уникальности его чип-индустрии.
Intel как план Б, а не центр вселенной
Масштаб объявленных инвестиций TSMC в США – суммы в десятки и потенциально сотни миллиардов долларов – меняет расстановку сил. Американские чиновники больше не могут говорить, что только Intel готова строить передовые линии на территории США. Теперь в Вашингтоне есть два флагмана – Intel и TSMC – и они вынуждены конкурировать не только технологиями, но и эффективностью освоения субсидий.
Это тонкое, но важное отличие. Intel по-прежнему получает громкие анонсы и поддержку, но уже не выглядит единственным спасителем американского чипостроения. Компания должна доказывать свою конкурентоспособность, а не просто предъявлять американский паспорт. TSMC, в свою очередь, переносит в США часть передовых мощностей и планирует в перспективе выводить туда новые узлы уровня A16 в районе 1,6 нм.
Если бы этих планов не было, американских разработчиков рано или поздно подтолкнули бы к более активному переходу на Intel или к созданию собственных, пусть и менее эффективных, линий. Добавьте сюда потенциальные тарифы и ограничения — и доля TSMC в цепочках поставок США могла бы начать медленно размываться.
Успех с тяжёлым послевкусием
Формально проект в Аризоне выглядит выигрышным для всех сторон. США получают более устойчивые поставки и часть передовых мощностей у себя дома. Клиенты вроде Apple и NVIDIA снижают геополитические риски. TSMC укрепляет статус незаменимого партнёра для Вашингтона и сильнее привязывает американские интересы к безопасности Тайваня.
Но внутри острова скепсис никуда не делся. Строительство и эксплуатация фабрик в США обходятся дороже, чем дома, обучение новой рабочей силы идёт тяжело, инженеры опасаются утечки кадров. Обычные граждане задаются вопросом, кто вообще придумал, что именно TSMC обязана страховать американские страхи и за свой счёт цементировать чужую промышленную политику.
Некоторые комментаторы мрачно шутят, что Пекин прозевал момент, в то время как Москва свой шаг уже сделала в Украине. Сама по себе эта параллель груба, но она показывает, насколько глубоко TSMC встроена в военные и политические сценарии разных столиц.
В этой жёсткой реальности ставка TSMC на Аризону может оказаться не идеальным решением, а просто наименее плохим. Перенося часть будущих мощностей в США, но сохраняя ядро производства на Тайване, компания делает так, что серьёзный сбой в её работе будет болезненным и для Вашингтона, и для Тайбэя. Именно в этой взаимной уязвимости Ли видит главный смысл: вместо того чтобы вынуждать США выбирать между Intel и защитой Тайваня, TSMC пытается сделать так, чтобы эти интересы совпадали как можно сильнее.