Apple больше десяти лет убеждает мир, что ее главное конкурентное преимущество — тесная связка железа, софта и собственных чипов. В центре этой истории стоит человек, чье имя почти не звучит на громких презентациях, но известно каждому внутри компании: старший вице-президент по аппаратным технологиям Джонни Сруджи. Именно он превратил Apple из клиента чиповых вендоров в одну из самых продвинутых полупроводниковых компаний планеты. И теперь, по данным многочисленных источников, этот тихий архитектор Apple Silicon всерьез подумывает об уходе — а Apple делает все, чтобы не дать ему дойти до двери.
Момент для такого кризиса выбран максимально неудачно. Всего за несколько последних дней о своем уходе заявили сразу несколько топ-менеджеров Apple, и новости о том, что Сруджи сообщил Тиму Куку о намерении «задуматься о новом этапе карьеры», ложатся поверх уже сформировавшегося ощущения турбулентности в верхах компании. По данным инсайдеров, он открыто сказал коллегам, что в случае ухода планирует присоединиться к другой компании, а не уходить на пенсию или заниматься инвестициями.
Для Apple потеря Сруджи была бы не просто очередной громкой отставкой. Это удар по фундаменту всей технической стратегии. За последние годы именно его подразделение стало нервной системой продуктового плана Apple: оно определяет, какими по мощности, энергопотреблению, возможностям камеры, ИИ и беспроводной связи будут iPhone, iPad, Mac и даже будущие устройства, о которых мы пока только догадываемся.
Достаточно вспомнить переход на Apple Silicon в Mac. Под руководством Сруджи родился M1 — чип, который не только избавил Apple от зависимости от Intel, но и сделал ноутбуки компании эталоном по сочетанию производительности и автономности. Там же, в его команде, зрел и следующий этап агрессивного курса на вертикальную интеграцию: расширение контроля над модемами и беспроводными технологиями, которые долгие годы закупались у сторонних поставщиков.
В редком интервью несколько лет назад Сруджи жестко опровергал слухи о том, что Apple якобы отказалась от собственной разработки модема, и подчеркивал, что сотовая связь — ключевой элемент долгосрочной стратегии. Хронология продуктов подтверждает его слова. В iPhone 16e появился базовый чип C1, затем в iPhone Air вышел усовершенствованный C1X, а все линейка iPhone 17 получила собственный беспроводной чип N1, который позволил Apple еще плотнее связать Wi-Fi, Bluetooth и систему энергосбережения с общей архитектурой iOS и SoC.
Следующий шаг уже вырисовывается в виде C2 — нового 5G-модема, который, по слухам, предназначен для семейства iPhone 18. Но в долгосрочном горизонте у Apple цель куда амбициознее: создать единый кусок кремния, где в одном корпусе будут жить вычислительные ядра, модем, Wi-Fi, Bluetooth и специализированные блоки для искусственного интеллекта. Такой монолитный чип — это не просто очередной шаг техпроцесса, а сложнейшая инженерная задача, требующая выстроенной культуры взаимодействия десятков команд. Именно эту культуру годами формировал Сруджи.
Поэтому сообщения о его потенциальном уходе так нервируют наблюдателей. Когда слишком много ключевых решений завязано на одного лидера, появляется риск, от которого технологические гиганты обычно бегут как от огня. Apple всегда любила подчеркивать, что она не «компания одного человека», но сейчас и внутри, и снаружи все чаще задаются вопросом: не превратился ли Apple Silicon де-факто в «империю Джонни»? Потеря такого архитектора означает не только утечку уникальных знаний, но и сложный период для мотивации и самоидентификации всей команды аппаратных технологий.
Неудивительно, что, по данным источников, Apple задействует весь арсенал удержания. Речь идет о гигантских пакетах компенсации, расширении зоны влияния Сруджи и даже о возможном создании для него позиции Chief Technology Officer — человека, который формально станет главным технологическим визионером компании и займет второе место после Тима Кука в иерархии технических решений. Но у любой медали есть обратная сторона: по слухам, сам Сруджи не горит желанием однажды оказаться в подчинении у нового CEO с другим стилем управления и, возможно, другой повесткой.
На фоне этого спора всплывает более глубокая проблема, хорошо знакомая многим крупным технокомпаниям. Пока бизнес растет, в верхних слоях структуры копятся люди, которым важно «поставить свою подпись» на каждом проекте. Возникают силовые центры, тянущие в разные стороны, политика начинает конкурировать с инженерией. Тех, кто умеет красиво говорить на совещаниях и приносит презентации с десятком слайдов, часто ценят выше тех, кто молча вычищает баги ночами и доводит сложнейшие продукты до релиза. Когда HR и руководство начинают нанимать по принципу «он хорошо звучит» и «мне он нравится», а не по реальным результатам, инженеры-практики либо уходят, либо перестают биться за лучшие решения.
Для обычных пользователей все это может звучать как внутренняя драма Силиконовой долины, но ставка здесь очень проста: чипы определяют почти каждую деталь пользовательского опыта. От того, сколько живет батарея, насколько плавно работает интерфейс, как быстро запускаются игры и сколько секунд требуется камере, чтобы обработать ночной кадр, до того, насколько стабильно держится связь в метро — все это кодируется в архитектуре тех самых M-, A-, C- и N-серий, которыми заведует команда Сруджи.
Если он останется, Apple сможет продолжить движение к своей большой мечте: полностью собственному коммуникационному и вычислительному стеку, где ключевые узлы контролируются из Купертино от транзистора до облака. Если же он уйдет, компании придется доказывать, что ее знаменитая инженерная культура действительно сильнее любых персоналий и способна пережить уход даже таких фигур. Судя по утечкам, Apple готова обсуждать деньги, должности и новые границы свободы для Сруджи, лишь бы он согласился остаться. И все же пока главный вопрос звучит так: захочет ли человек, который уже перевернул рынок ноутбуков и смартфонов, проводить следующий этап карьеры в компании, где количество слайдов иногда начинает спорить с количеством shipped-фич?
Одно ясно точно: в эпоху, когда единицы топ-инженеров могут менять целые отрасли, позволить себе потерять мозг, стоящий за M1, C1, C1X, N1 и будущим C2, было бы для Apple невероятно дорогой роскошью.