Япония входит в эпоху генеративного ИИ не только через стартапы и презентации, но и через полицейский протокол. В префектуре Тиба полиция обвинила местного жителя в незаконном использовании изображения, созданного нейросетью, для обложки коммерческой книги. Особенность истории в том, что спорный арт был сгенерирован с помощью Stable Diffusion, но следствие рассматривает его как полноценный объект авторского права по японскому закону, а не как «случайную картинку из интернета».
Все началось в 2024 году. Молодой автор из Тибы, парень чуть за двадцать, решил не просто «поиграть» с нейросетью, а добиться очень конкретной сцены, которую он держал в голове. По его словам, он прогнал через Stable Diffusion свыше 20 тысяч вариантов подсказок: переписывал промпты, ужимал и уточнял описания, менял стиль, композицию, атмосферу, пока итоговое изображение наконец не совпало с тем образом, который он изначально задумал. Нейросеть для него была не волшебным автоматом, а упрямой кистью, которую пришлось долго настраивать.
Получив финальный результат, автор опубликовал картинку в сети. Через какое-то время, по версии полиции, другой житель префектуры, 27-летний мужчина, скачал этот арт и использовал его как обложку собственной книги, которую начал продавать. Никакого договора, никакого разрешения, даже формальной благодарности — просто готовая картинка на витрине. Именно это использование следователи квалифицировали как несанкционированное воспроизведение охраняемого произведения и передали материалы в окружную прокуратуру Тибы.
Чтобы это дело вообще имело перспективы, у правоохранителей должен быть ответ на принципиальный вопрос: можно ли считать изображение, созданное с участием ИИ, «произведением» в смысле Закона об авторском праве Японии. Закон дает довольно классическое определение: охраняются творчески созданные выражения мыслей или чувств человека в литературной, научной, художественной или музыкальной сфере. Но как вписать в эту формулу картинку, где часть работы сделал алгоритм?
Агентство по делам культуры ранее уже пыталось провести линию: если человек вводит в нейросеть абсолютно общие запросы или вообще почти ничего не задает, такая генерация не считается творческим выражением. Случайный набор пикселей, который появляется при минимальном вмешательстве пользователя, не дотягивает до статуса «произведения» и, соответственно, не получает авторской защиты. Это что-то вроде результата случайного шума, за который трудно приписать кому-то авторство.
Но та же позиция подчеркивает: когда человек использует ИИ как инструмент для реализации ясной художественной задумки, ситуация меняется. Если он подробно формулирует промпты, десятки раз пробует разные варианты, сознательно отбирает удачные результаты, а иногда еще и редактирует их, тогда искусственный интеллект превращается в сложную кисть, а не в автора. В этом случае именно человеческая работа по постановке задачи и выбору результата может считаться творческим вкладом, который попадает под защиту. Каждый конкретный случай, подчеркивают чиновники и юристы, нужно разбирать отдельно.
В истории из Тибы как раз эта «кухня» создания арта стала центральной темой. Более 20 тысяч промптов — это не просто статистика, а показатель навязчивой последовательности: по сути, автор, как шутят в сети, имел одну и ту же идею двадцать тысяч раз подряд, пока нейросеть наконец не «поняла», чего он добивается. В юридическом смысле это напоминает фотографа, который снимает сотни кадров, пока не поймает идеальный момент, или художника, который рисует персонажа снова и снова, пока не найдёт тот самый взгляд и положение рук.
Специалисты по авторскому праву, комментируя дело в японской прессе, отмечают: чем конкретнее и детальнее промпты, тем очевиднее, что человек управляет результатом, а не просто играет в лотерею с генератором. Один из адвокатов Ассоциации юристов Фукуи сформулировал тест примерно так: важно, пытался ли человек добиться определённого, достаточно предсказуемого результата и осознанно ли корректировал запросы, чтобы к нему прийти. Если итоговая картинка близка к внутреннему образу автора, значит, творческое решение принимал человек, а нейросеть только выполняла техническую часть.
За пределами судов эта история подливает масла в и без того горячие споры вокруг ИИ-арта. Часть художников и зрителей уверена: лучший способ охладить интерес крупных студий к нейросетям — не признавать такие изображения объектами авторского права. Логика проста: если персонажа, сгенерированного ИИ для фильма, другой режиссёр сможет практически безнаказанно скопировать и слегка «подредактировать», строить на таком образе дорогую франшизу станет слишком рискованно. Тогда студии будут вынуждены снова делать ставку на живых художников, которые создают уникальные миры.
Другие, наоборот, смотрят на ситуацию глазами людей, которые уже всерьёз работают с нейросетями. Они опасаются мира, где любой результат их многочасовых промпт-сессий можно просто забрать, перекрасить и продавать в виде мерча или книжных обложек. При этом многие напоминают о самой болезненной стороне вопроса: большинство современных моделей обучались на работах художников, фотографов и аниматоров, собранных без их согласия. Для этих авторов парадокс очевиден: компании, разрабатывающие ИИ, массово используют их творчество как топливо для алгоритмов, а спорить в итоге приходится между собой — тем, кто генерирует обложки и тем, кто их потом без спроса копирует.
Япония уже столкнулась с другой гранью проблемы. Видео, созданные с помощью продвинутых генераторов вроде Sora и их аналогов, начали показывать персонажей, подозрительно похожих на культовых героев японской анимации и игр. Это вызвало раздражение и тревогу у правообладателей. Крупные игроки, включая Bandai Namco, Studio Ghibli и Square Enix, через профильные организации потребовали от разработчиков ИИ прекратить обучение на японских франшизах без лицензии. На этом фоне дело о «нейрообложке» из Тибы добавляет новый уровень: теперь речь не только о том, на чем учат модели, но и о том, как закон будет относиться к созданным с их помощью работам.
Какое бы решение ни приняли прокуратура и суды, это расследование уже стало тестом на гибкость японского права в эпоху генеративного ИИ. Если суд признает спорную иллюстрацию охраняемым произведением, десятки авторов промптов начнут тщательнее документировать процесс: сохранять промежуточные варианты, записывать параметры генерации, показывать эволюцию промптов — всё ради того, чтобы доказать свой творческий контроль над результатом. Если же защита будет отклонена, многие издатели и студии, наоборот, увидят в нейроарте «серую зону», где можно брать картинки почти без риска, а давление на разработчиков ИИ по поводу тренировки на чужих данных только усилится.
Пока очевидно одно: ИИ-арт уже давно вышел за пределы любительских экспериментов. Он меняет практику создания изображений, договоры с художниками, подходы к лицензированию и даже работу полиции. История с одной-единственной обложкой книги из Тибы выходит далеко за рамки локального конфликта двух жителей префектуры. Она показывает, что в мире, где за одной картинкой могут стоять десятки тысяч попыток и один упрямый автор с нейросетью, вопрос «кто здесь создатель» становится не абстрактной философией, а решением с очень конкретными юридическими и финансовыми последствиями.